Продолжаются маневры Зе-власти вокруг недобитков советского Кодекса законов о труде (КЗоТ) 1970-х годов разлива, в который в постсоветское время были внесены сотни правок. КЗоТ этот в большинстве случаев уже давно не выполняется на практике, но служит неким тормозом против окончательного беспредела. И все попытки этот КЗоТ уничтожить, заменив какой-то новомодной либералистической писаниной, есть не что иное, как желание де-юре закрепить беспредел, уже давно существующий де-факто. Об этом приходилось подробно писать, в частности, в материале «Грантоедское скотство в трудовых отношениях» около года назад.
Основной смысл всех этих «реформ» состоит в окончательном сведении на нет трудовых прав, которые очень часто уже не соблюдаются, но хотя бы декларируются.
Немного недавней предыстории
Кстати, любопытный факт. Практически все подобного рода инициативы отечественной власти по урезанию социально-экономических прав граждан крайне отрицательно оцениваются в ООН, о чем не так давно тоже приходилось писать.
Собственно, в этом вопросе Зе-власть продолжает традицию, начатую еще при Ющенко и Януковиче, но последние принадлежат к поколению, воспитанному в советское время, а потому не слишком «борзели». Нынешние, не видевшие в упор завода, колхоза и/или лесоповала, что называется, «краёв не видят».
Впрочем, все попытки окончательно уничтожить остатки советских трудовых гарантий были провалены, в том числе благодаря профсоюзам, эффективность которых в Украине, в большинстве случаев, весьма сомнительна, но иногда от них и польза бывает.
Что же касается последнего проекта «закона о труде», как его озаглавили соросята, вместо КЗоТ, то он был отозван в связи с отставкой правительства Гончарука. Проталкивать его снова новое правительство не решилось по причине крайне негативной реакции как внутри страны, так и за рубежом, поскольку он был жестко раскритикован еще и такой авторитетной международной инстанцией, как МОТ — Международная организация труда.
КЗоТ и Конституцию едят по частям, как слона
Поэтому власть взяла на вооружение тактику уничтожения трудовых прав, так сказать, по частям, путем внесения многочисленных «реформаторских» правок в нормы действующего КЗоТ, чтобы окончательно выхолостить и извратить в нем тот смысл, который закладывался в 1970-х годах, когда его разрабатывали и принимали.
К тому же нынешний проект закона Министерства экономики, торговли и сельского хозяйства содержит предложения по внесению изменений не только в КЗоТ, но также в законы «Об отпусках», «Об охране труда», «О профессиональных союзах». Эти изменения направлены на так называемую «дерегуляцию». В данном случае это означает сужение прав работников, что в принципе запрещено Конституцией. Но на Конституцию, как известно, у нас уже давно наплевали...
Примечателен тот факт, что упомянутый законопроект власть держит втайне, и предан огласке он был Федерацией профсоюзов Украины (ФПУ), куда его направили для согласования, поскольку таковое — пока еще! — предусмотрено законом. Это еще один аргумент в пользу профсоюзов, которые Зе-власть мечтает уничтожить, стремясь протащить соответствующий норматив.
Из текста следует, что так называемая дерегуляция выражается, в частности, в «исключении необходимости в ряде случаев согласования с профсоюзами прекращения трудовых отношений».
Еще одна «интересная» новация: предлагается установить только один обязательный выходной день — воскресенье, а второй выходной день устанавливается трудовым договором, причем даже не коллективным, а индивидуальным между работодателем и работником. То есть работнику вполне может быть навязано, что угодно, вплоть до отсутствия выходного. Это есть не что иное, как попытка узаконить де-факто уже давно существующее повсеместное нарушение права граждан на пятидневку и 40-часовую рабочую неделю.
Помножим на нуль трудовые права и зарплату!
Но хитом нынешней попытки урезать трудовые права стали предлагаемые нормы о расширении возможностей заключать временные трудовые контракты вплоть до так называемого «0-часового» контракта (zero-hours contraсt). Они предусматривают нефиксированное рабочее время, то есть работодатель может вызвать сотрудника в любое время, когда понадобится. Единственное ограничение: должно быть отработано не менее 8 часов в месяц. Следовательно, оплачено тоже будет 8 часов в месяц, поскольку в пределе оплата за месяц может составить всего одну дневную оплату. Кроме копеечных доходов, это еще ведет к потере пенсионного стажа, поскольку, как известно, календарный месяц засчитывается в стаж только в том случае, если зарплата в нем была не ниже минимальной, установленной для данного периода.
Иными словами, суть «нулевого договора» в том, что работник числится на работе, но находится «на подхвате»: есть работа — работает и получает зарплату, а если работы нет — находится в ее ожидании и ничего не получает.
Правда, на «нулевую форму работы», согласно предложениям, можно перевести только 10% работников предприятия. Это вызвало нарекания со стороны работодателей: почему только 10%, почему не больше?
Авторы законопроекта называют такую форму трудовых отношений «мобильной», то есть позволяющей работать на других работах.
Фактически это узаконивание безработицы.
«По данным Государственной службы занятости, за время карантина количество зарегистрированных Государственной службой занятости безработных выросло на 27% — сейчас их официально уже 401 тысяча. Неофициальная безработица тоже растет. Тех, кто потерял работу, по оценочным данным, до 3 млн человек. И, скорее всего, эти цифры не окончательные. Нацбанк прогнозирует, что уровень безработицы в этом году будет исчисляться двузначными цифрами, чего в Украине не было с 2002 года», — отмечают в Федерации профсоюзов.
Действительно, по методологии МОТ, уровень безработицы оценивается в 10% от трудоспособного населения, хотя некоторые эксперты говорят даже о 30%, если учесть "заробитчан".
Очевидно, что в таких условиях работодатель может диктовать свои условия на рынке труда, а подобные новации в трудовом законодательстве сей диктат позволяют легитимизировать.
Авторы проекта уверяют, что "нулевые договоры" являются прогрессивной формой занятости и применяются в Европе. Действительно, подобные договоры используются, например, в Венгрии, Бельгии, Нидерландах, Великобритании.
Но в Европе есть и другие типы договоров, так называемые «минимум-максимум». Их смысл в том, что в контракте устанавливается минимальное время, на которое работодатель обязуется загрузить работника работой с соответствующей оплатой. Если работник по не зависящим от него причинам работой в этом объеме загружен не был, работодатель все равно оплачивает данное время. Это чем-то напоминает знаменитый принцип «бери или плати» в газовых контрактах с «Газпромом».
Во всяком случае, «минимум-максимум договоры» дают работнику хоть какую-то гарантию работы, зарплаты и социального страхования. Но, как видим, «хитро-сделанные» составители нормативов выбирают варианты «нулевого договора», который лишает работника малейших гарантий.
Кстати, о гарантиях. В пояснительной записке к проекту значится, что такие договоры обеспечивают работникам социальные гарантии. Но в самом тексте ничего не написано, как именно эти гарантии будут обеспечиваться.
Зело изумляют рассуждения разного рода «реформаторов» о том, что формы занятости, которые они хотят легитимизировать де-юре, дескать, уже существуют на рынке труда де-факто. Действительно, де-факто часто имеет место беспредел, который хотят узаконить де-юре. Если следовать такой логике, то де-факто существует также торговля наркотиками и людьми, и осталось их только узаконить...
Автор: Александр Карпец, «Фраза»
