Одной из интриг последнего времени стала жёсткая дискуссия относительно [не]возврата российского кредита, полученного Украиной в виде привлечения $3 млрд. через продажу евробондов в декабре 2013 г., за несколько недель до краха режима В.Януковича. Украина стремится реструктурировать этот долг "на общих основаниях", о которых договорилась с МВФ (отсрочка на 4 года, списание 20% суммы), Россия намерена подать в суд и добиваться объявления дефолта. Судя по всему, международные кредиторы продолжат поддерживать Киев даже в самых неблагоприятных условиях – однако в том или ином виде решение проблемы всё же придётся искать.
Обращаясь к истории с выдачей этого кредита два года назад, сложно отделаться от впечатления о том, что он являлся обычной для Кремля подачкой лояльному главе сопредельной страны, каковых в истории путинской России было немало. Однако украинский случай отличался тем, что был по сути взяткой президенту В.Януковичу за неподписание Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС, все переговоры прошли за несколько дней, а выдача состоялась несмотря на возражения многих российских чиновников, справедливо полагавших, что ссуда из Фонда национального благосостояния (само по себе звучит издевательски) – заведомый невозврат.
Россия, как известно, подписала тогда с Украиной соглашение о кредитовании её на $15 млрд. – при этом $12 млрд. должны были быть предоставлены в 2014 г. Понятное дело, что после февраля Киев уже не был дружественен Москве, и остальных денег не увидел. Это, на мой взгляд, открывает теперь определённые возможности.
Москва, не предоставив Киеву кредит в полном объёме, как то предусматривалось в соглашении от 17 декабря 2013 г., практически подтвердила, что она выдала первый транш кредита не столько Украине как государству, сколько её президенту как личному другу российского президента. В.Янукович и большинство наиболее заметных деятелей его режима обвинены в Украине в серьёзных преступлениях, связанных со злоупотреблением властью, незаконным обогащением и коррупцией. Из страны были выведены десятки миллиардов долларов, в том числе и в Россию. В подобных условиях данную сделку следовало бы признать совершенной с превышением полномочий со стороны бывших украинских властей и предложить особый характер урегулирования возникших по ней обязательств.
В основе предложения могла бы лежать предельно простая инициатива. В Украине до сих пор так и не начаты серьёзные расследования хищений, совершённых В.Януковичем и его окружением – что, видимо, обусловлено в том числе и тесными связями между старой и новой украинской властями. Однако, если предположить, что кредит выдавался Россией по сути частным лицам, которые тогда "владели" Украиной, то и вернуть его должны те же "выгодоприобретатели". Иначе говоря, Украина могла бы объявить международный тендер среди аудиторских компаний и частных детективных агенств по поиску укрытых активов; возбудить массу дел о незаконном обогащении – и заявить при этом, что все выявленные средства, конфискованная собственность и укрытые активы будут направлены на погашение кредита, который был получен у России по сути для сохранения у власти коррумпированного и преступного режима. Вполне вероятно, что, учитывая несопоставимость масштабов украденного и объёма обязательств, вопрос с Россией удалось бы решить.
Предложенная схема, на мой взгляд, имела бы для Украины несомненно позитивные следствия.
Во-первых, нынешнее правительство подчеркнуло бы, что оно не покрывает коррупцию своих предшественников – и, значит, не является простым продолжателем дела разворовывания страны (в чём сегодня уже возникают небеспочвенные сомнения).
Во-вторых, тем самым была бы отмечена разница между государственными обязательствами Украины и по сути частными долгами её бывших "владельцев", которые в то же время перестали быть неприкасаемыми, что произвело бы хорошее впечатление на партнёров Киева.
В-третьих, необходимость выявления украденных средств запустит широкую борьбу с коррупцией, в т.ч. и с участием международных структур – чего в Украине так не хватает и чего в условиях реструктуризации обязательств может и не случиться вовсе.
Иначе говоря, предложение России получить причитающиеся ей $3 млрд. именно с тех, кому она их давала, имеет массу положительных моментов – и я думаю, что оно могло бы революционировать мировую практику борьбы с автократическими режимами не менее, чем Майдан революционизировал практику ненасильственного сопротивления недемократичной власти. Потому что в случае успеха данного предприятия многие вороватые диктаторы и их приспешники поняли бы, что их будут искать – и найдут – и после ухода из власти, а сторонники демократических реформ поняли бы, что их страны после смены политического курса не обязаны будут десятилетиями выплачивать средства, украденные антинародными режимами.
Обращаясь к истории с выдачей этого кредита два года назад, сложно отделаться от впечатления о том, что он являлся обычной для Кремля подачкой лояльному главе сопредельной страны, каковых в истории путинской России было немало. Однако украинский случай отличался тем, что был по сути взяткой президенту В.Януковичу за неподписание Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС, все переговоры прошли за несколько дней, а выдача состоялась несмотря на возражения многих российских чиновников, справедливо полагавших, что ссуда из Фонда национального благосостояния (само по себе звучит издевательски) – заведомый невозврат.
Россия, как известно, подписала тогда с Украиной соглашение о кредитовании её на $15 млрд. – при этом $12 млрд. должны были быть предоставлены в 2014 г. Понятное дело, что после февраля Киев уже не был дружественен Москве, и остальных денег не увидел. Это, на мой взгляд, открывает теперь определённые возможности.
Москва, не предоставив Киеву кредит в полном объёме, как то предусматривалось в соглашении от 17 декабря 2013 г., практически подтвердила, что она выдала первый транш кредита не столько Украине как государству, сколько её президенту как личному другу российского президента. В.Янукович и большинство наиболее заметных деятелей его режима обвинены в Украине в серьёзных преступлениях, связанных со злоупотреблением властью, незаконным обогащением и коррупцией. Из страны были выведены десятки миллиардов долларов, в том числе и в Россию. В подобных условиях данную сделку следовало бы признать совершенной с превышением полномочий со стороны бывших украинских властей и предложить особый характер урегулирования возникших по ней обязательств.
В основе предложения могла бы лежать предельно простая инициатива. В Украине до сих пор так и не начаты серьёзные расследования хищений, совершённых В.Януковичем и его окружением – что, видимо, обусловлено в том числе и тесными связями между старой и новой украинской властями. Однако, если предположить, что кредит выдавался Россией по сути частным лицам, которые тогда "владели" Украиной, то и вернуть его должны те же "выгодоприобретатели". Иначе говоря, Украина могла бы объявить международный тендер среди аудиторских компаний и частных детективных агенств по поиску укрытых активов; возбудить массу дел о незаконном обогащении – и заявить при этом, что все выявленные средства, конфискованная собственность и укрытые активы будут направлены на погашение кредита, который был получен у России по сути для сохранения у власти коррумпированного и преступного режима. Вполне вероятно, что, учитывая несопоставимость масштабов украденного и объёма обязательств, вопрос с Россией удалось бы решить.
Предложенная схема, на мой взгляд, имела бы для Украины несомненно позитивные следствия.
Во-первых, нынешнее правительство подчеркнуло бы, что оно не покрывает коррупцию своих предшественников – и, значит, не является простым продолжателем дела разворовывания страны (в чём сегодня уже возникают небеспочвенные сомнения).
Во-вторых, тем самым была бы отмечена разница между государственными обязательствами Украины и по сути частными долгами её бывших "владельцев", которые в то же время перестали быть неприкасаемыми, что произвело бы хорошее впечатление на партнёров Киева.
В-третьих, необходимость выявления украденных средств запустит широкую борьбу с коррупцией, в т.ч. и с участием международных структур – чего в Украине так не хватает и чего в условиях реструктуризации обязательств может и не случиться вовсе.
Иначе говоря, предложение России получить причитающиеся ей $3 млрд. именно с тех, кому она их давала, имеет массу положительных моментов – и я думаю, что оно могло бы революционировать мировую практику борьбы с автократическими режимами не менее, чем Майдан революционизировал практику ненасильственного сопротивления недемократичной власти. Потому что в случае успеха данного предприятия многие вороватые диктаторы и их приспешники поняли бы, что их будут искать – и найдут – и после ухода из власти, а сторонники демократических реформ поняли бы, что их страны после смены политического курса не обязаны будут десятилетиями выплачивать средства, украденные антинародными режимами.
