9 мая в этом году – это определенный рубеж для украинской государственности.
Во-первых, Украина самоопределилась в отношении истории, имею в виду восприятие Второй мировой войны не только в советском контексте, то есть как Великая Отечественная война (1941-1945), а, прежде всего, в европейском контексте (1939-1945).
Во-вторых, впервые на политическом уровне произошло примирение с историческим прошлым. Есть 8 и 9 мая, а ветераны Красной армии и УПА уравнены в правах как воюющие стороны. Общий посыл следующий: все украинские ветераны, независимо от армий, боролись за Украину.
В-третьих, уже современная война, начавшаяся в 2013 году, отодвинула на второй план все конфликты из 90-х на второй план, и, собственно, принятие Верховной Радой закона о декомунизации и денацификации стало возможным, прежде всего, из-за того, что субъектов, которые бы представляли эти позиции, в украинской политике сегодня нет. КПУ долго спекулировала на левом поле, не будучи таковой, поэтому вполне естественно, что она не попала в парламент на выборах в 2014 году, а повестка дня партии "Свобода", тоже не прошедшей на выборах, – показала, что национализм в таком варианте не отображает реальных настроений в стране. Из-за внешней агрессии этнический национализм постепенно сменился надэтническим национализмом, даже больше – гражданским патриотизмом.
Такие радикальные шаги Украины стали возможны из-за пересмотра итогов Второй мировой войны самой же Россией. 9 мая для России – это государствообразующий праздник. В том смысле, что ниша победителя во Второй мировой войне давала Советскому Союзу, а затем и России как правопреемнице СССР, ряд преимуществ ресурсного характера, – членство в Совете безопасности ООН (в качестве одного из пяти постоянных членов), создание ядерного оружия, все то, что сегодня активно использует власть РФ. На уровне российских граждан и какой-то части граждан других постсоветских государств День победы – один из наиболее мобилизующих символов на массовом уровне, который в условиях отсутствия базовой идеологии ("суверенная демократия" уже в прошлом) сегодня Кремль активно использует для оправдания своих действий. Но ирония истории заключается в том, что Кремль, обвиняя весь мир в попытках пересмотреть итоги Второй мировой войны сам, по своей инициативе, запустил этот процесс пересмотра. В этом смысле объектом Комиссии при президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России должен стать сам Кремль.
Во-первых, Россия пересматривает эти итоги на уровне процессов внутри РФ. Обида за 1991 год, проигрыш в Холодной войне, вместе с навязыванием обществу терпимости к агрессии и ненависти на почве необходимости реванша напоминают Веймарскую республику, где-то 1926 года. В России идет фашизация.
Во-вторых, на уровне внешних действий. Политика и военная агрессия РФ по отношению к Украине переводят Россию из стороны, победившей нацизм, в субъекта-продолжателя нацизма. В том числе на уровне языка. Заявление Владимира Путина в 2010 году о том, что СССР выиграл бы войну и без Украины – это словесная невинность, по сравнению с сегодняшней риторикой. Сегодня украинцев, которые внесли очень значимый вклад в победу во Второй мировой войне и ее составляющей – Великой отечественной войне, Кремль называет "нацистами". Фактически, вследствие российской пропаганды появился язык "гибридной войны" – "нацисты", "укропы", "колорады", "ватники", "хунта" и т.д.
В-третьих, российская пропаганда активно использует отдельные атрибуты, ассоциирующиеся в сознании граждан РФ с имперскостью и победой, что, в итоге, полностью дискредитирует эту символику. Георгиевская ленточка, которую начали вытеснять даже в Беларуси и Казахстане, утратила свой позитивный исторический смысл и стала символом агрессии и вероломства. А страны Балтии, где есть значительная часть русскоговорящих, поняли, какой деструктив может принести российская пропаганда (этот вопрос обсуждался на конференции в Риге "9 мая. История. Политика. Пропаганда?").
В советское время история была не столько наукой, сколько частью идеологии. Наукой был, наверное, ВПК. История в России закончилась на споре между западниками и почвенниками. И когда Горбачев объявил перестройку, проблема отсутствия истории как науки, как мягкой силы, как зоны изучения общественных процессов и их отображения на уровне концептов, начавшаяся задолго до перестройки, стала очевидна в полной мере. Запрещенная западная литература заполняла вакуум собственных концептов. Перестройка никак не была отображена на уровне изучения процессов в обществе. Советский Союз рухнул в том числе и по причине отсутствия фундаментальных исследований, позволивших корректировать политику и экономику. История в современной России – это вообще пропаганда. Стирается даже память. Процессы в обществе не только не изучаются, но и прививается мысль, что все хорошо, типа "правильной дорогой идем товарищи", но дороги то российской нет. Дорога ведет в Донбасс и Крым.
Олеся Яхно, політичний експерт
Во-первых, Украина самоопределилась в отношении истории, имею в виду восприятие Второй мировой войны не только в советском контексте, то есть как Великая Отечественная война (1941-1945), а, прежде всего, в европейском контексте (1939-1945).
Во-вторых, впервые на политическом уровне произошло примирение с историческим прошлым. Есть 8 и 9 мая, а ветераны Красной армии и УПА уравнены в правах как воюющие стороны. Общий посыл следующий: все украинские ветераны, независимо от армий, боролись за Украину.
В-третьих, уже современная война, начавшаяся в 2013 году, отодвинула на второй план все конфликты из 90-х на второй план, и, собственно, принятие Верховной Радой закона о декомунизации и денацификации стало возможным, прежде всего, из-за того, что субъектов, которые бы представляли эти позиции, в украинской политике сегодня нет. КПУ долго спекулировала на левом поле, не будучи таковой, поэтому вполне естественно, что она не попала в парламент на выборах в 2014 году, а повестка дня партии "Свобода", тоже не прошедшей на выборах, – показала, что национализм в таком варианте не отображает реальных настроений в стране. Из-за внешней агрессии этнический национализм постепенно сменился надэтническим национализмом, даже больше – гражданским патриотизмом.
Такие радикальные шаги Украины стали возможны из-за пересмотра итогов Второй мировой войны самой же Россией. 9 мая для России – это государствообразующий праздник. В том смысле, что ниша победителя во Второй мировой войне давала Советскому Союзу, а затем и России как правопреемнице СССР, ряд преимуществ ресурсного характера, – членство в Совете безопасности ООН (в качестве одного из пяти постоянных членов), создание ядерного оружия, все то, что сегодня активно использует власть РФ. На уровне российских граждан и какой-то части граждан других постсоветских государств День победы – один из наиболее мобилизующих символов на массовом уровне, который в условиях отсутствия базовой идеологии ("суверенная демократия" уже в прошлом) сегодня Кремль активно использует для оправдания своих действий. Но ирония истории заключается в том, что Кремль, обвиняя весь мир в попытках пересмотреть итоги Второй мировой войны сам, по своей инициативе, запустил этот процесс пересмотра. В этом смысле объектом Комиссии при президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России должен стать сам Кремль.
Во-первых, Россия пересматривает эти итоги на уровне процессов внутри РФ. Обида за 1991 год, проигрыш в Холодной войне, вместе с навязыванием обществу терпимости к агрессии и ненависти на почве необходимости реванша напоминают Веймарскую республику, где-то 1926 года. В России идет фашизация.
Во-вторых, на уровне внешних действий. Политика и военная агрессия РФ по отношению к Украине переводят Россию из стороны, победившей нацизм, в субъекта-продолжателя нацизма. В том числе на уровне языка. Заявление Владимира Путина в 2010 году о том, что СССР выиграл бы войну и без Украины – это словесная невинность, по сравнению с сегодняшней риторикой. Сегодня украинцев, которые внесли очень значимый вклад в победу во Второй мировой войне и ее составляющей – Великой отечественной войне, Кремль называет "нацистами". Фактически, вследствие российской пропаганды появился язык "гибридной войны" – "нацисты", "укропы", "колорады", "ватники", "хунта" и т.д.
В-третьих, российская пропаганда активно использует отдельные атрибуты, ассоциирующиеся в сознании граждан РФ с имперскостью и победой, что, в итоге, полностью дискредитирует эту символику. Георгиевская ленточка, которую начали вытеснять даже в Беларуси и Казахстане, утратила свой позитивный исторический смысл и стала символом агрессии и вероломства. А страны Балтии, где есть значительная часть русскоговорящих, поняли, какой деструктив может принести российская пропаганда (этот вопрос обсуждался на конференции в Риге "9 мая. История. Политика. Пропаганда?").
В советское время история была не столько наукой, сколько частью идеологии. Наукой был, наверное, ВПК. История в России закончилась на споре между западниками и почвенниками. И когда Горбачев объявил перестройку, проблема отсутствия истории как науки, как мягкой силы, как зоны изучения общественных процессов и их отображения на уровне концептов, начавшаяся задолго до перестройки, стала очевидна в полной мере. Запрещенная западная литература заполняла вакуум собственных концептов. Перестройка никак не была отображена на уровне изучения процессов в обществе. Советский Союз рухнул в том числе и по причине отсутствия фундаментальных исследований, позволивших корректировать политику и экономику. История в современной России – это вообще пропаганда. Стирается даже память. Процессы в обществе не только не изучаются, но и прививается мысль, что все хорошо, типа "правильной дорогой идем товарищи", но дороги то российской нет. Дорога ведет в Донбасс и Крым.
Олеся Яхно, політичний експерт
http://vilni-novyny.blogspot.com/2015/05/yakhno.html
